Опыт изложения учения Н.Ф. Федорова по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам

В обширном научном наследии Кожевникова книга 'Н.Ф. Федоров. Опыт изложения его учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам' (М., 1908) занимает особое место. Эта книга до сих пор является самым авторитетным и надежным источником сведений о личности и идеях оригинального русского мыслителя. Именно через нее большинство русских философов и богословов впервые познакомилось с идеями Федорова. И сегодня остается она одним из самых глубоких и заслуживающих внимания изложений 'Философии общего дела'. Изданная очень малым тиражом, книга больше не переиздавалась, и давно стала библиографической редкостью.
Федоров излагал свое учение устно ('по-сократовски') или в коротких полемических статьях и заметках на страницах провинциальных газет, считая себя в письменном изложении 'неискусным'. Он надеялся приобщить известнейших мыслителей и литераторов к исповеданию своего учения и ознакомлению с ним русского общества. Ни Ф.М. Достоевский, ни Л.Н.Толстой, ни В.С.Соловьев этих надежд не оправдали. Надежды Федорова начали сбываться благодаря Кожевникову, сочувственно глубоко воспринявшему идеи философа, обладавшему высокой научной культурой и замечательным литературным талантом.
Настоящая книга была задумана Кожевниковым как введение в философию Федорова. Основу ее составила серия очерков в журнале 'Русский Архив', издававшемся Петром Бартеневым. Работа над книгой потребовала напряженного труда, по свидетельству самого Кожевникова это была 'довольно упорная работа' 'для укрепления мыслей Николая Федоровича об активном мировоззрении и об управлении природою пришлось делать экскурсы в область новейших естественно-исторических и даже математических теорий, и эта ответственная работа потребовала немалого напряжения мысли и некоторой подготовки в соответствующей литературе'. В стремлении согласовать учение Федорова с христианством Кожевникову пришлось углубиться в изучение святоотеческих творений, патристику. По мнению С.Н. Булгакова, Кожевников настолько сумел с Федоровым 'слиться и заслониться его тенью, что поистине не знаешь, где кончается один и начинается другой...'. Однако это 'слияние' было только методом, позволявшим объективно изложить какое-либо учение. Как писал сам Кожевников в книге о 'Буддизме', для правильного освещения предмета необходимо 'путем длительного и частого общения ... 'сродниться' с предметом, войти 'внутрь' его, как бы слиться с ним — тогда учение предстанет перед читателем в объективном освещении'. 'Когда я старался провести его , помаленьку, в наше общественное сознание, я прилагал все усилия, чтобы именно сливаться с ним при изложении его мыслей; и меня даже упрекали в том, что нельзя часто отличить, говорю ли я от лица Ф-ва или от себя. Но я убежден, что только такое, сродственное, созвучное по духу, изложение мыслителя и есть правильное, по крайней мере, для начального с ним ознакомления: критике же место в конце' (из письма П.А.Флоренскому от 21 янв. 1914 г.).