Лестница стилей: высокое и низкое во французской поэзии позднего Средневековья

В XIV-XV веках учения о стиле и шире — художественной речи — соединяются с учениями, регламентирующими речь в разных ситуациях. Характеристики стилей и самые их названия, встречающиеся у Дешана, частью восходят не только к античной риторике или средневековым поэтикам, но также к пособиям по написанию писем, искусствам проповеди, «Епископской книге» Гильома Дюрана, описывающей высоту и громкость голоса, который звучит во время богослужения.
В появлении систем, включающих, с одной стороны, традиционные тезисы и терминологию поэтик, с другой, - трактатов, регламентирующих способы внехудожественной коммуникации, отражается неполная автономность литературы, еще не образовавшей самостоятельной области. У великих риториков – Жоржа Шатлена и Жана Молине – очевидно влияние литературной теории, идущей из Италии, – трактата Боккаччо «О происхождении языческих богов» с его учением о поэзии как роде богословия, о жаре поэтического вдохновения, апологией темной аллегорической поэзии, противопоставлением аллегорического вымысла («коры» аллегории) и ее скрытого смысла (или «ядра»). Апелляции к жару вдохновения, соперничество с богословами в толковании Евангелия и раскрытии тайных свойств некого объекта, как и самое использование аллегории маркирует у них высокий стиль. Помимо Боккаччо, представления Шатлена о высоком стиле были сформированы и влиянием современной ему проповеди, прежде всего проповедей Жана Жерсона, отразившимся в его пространных аллегориях, которые он сочинял по разным политическим поводам и нередко подносил монархам. Шатлен был более близко знаком с трудами итальянских гуманистов, нежели его младший современник Молине: он, видимо, знал и некоторые эпистолы Петрарки, и, быть может, его же «Книгу о знаменитых мужах». У истоков его знакомства с книгами итальянских гуманистов стоял Антуан Ханерон, у которого он учился в Лувенском университете. Вне сомнений, через посредство Ханерона Шатлен смог познакомиться с содержанием трактата Гаспарино Барциццы «О сочинении», а через посредство Барциццы — и с фрагментами знаменитой книги Квинтилиана «О воспитании оратора» о правильном соединении слов, их порядке и «естественном стиле» речи. Другие сочинения Ханерона передавали учение итальянских гуманистов о дружеском стиле эпистол. Отзвуки трудов итальянских гуманистов – Боккаччо, Петрарки, Барциццы — слышны в произведениях Шатлена. Влияние двух последних авторов, а также Цицерона и Квинтилиана, воспринятых через посредство итальянцев, обусловило его видение острого, дружеского и сниженного стиля неофициальной переписки и сатиры. В монографии рассматриваются связи между гуманистами юга и севера Европы, благодаря которым рукопись трактата Барциццы оказалась в кратчайшие для того времени сроки в Лувенском университете.