Часовые любви, или Странные лики надежды

Реальное и фантастическое живут в нашем мире и в наших судьбах рядом, то и дело одно с другим пересекаются, одно в другое перетекают, оборачиваются одно другим. Нечто давно привычное вдруг — точно волшебная палочка прикоснулась — открывается чем-то невозможным, немыслимым, а иное, казалось, способное явиться лишь в самом неудержимом воображении, смотрится достоверным, даже будничным. Потому что жизнь, нами проживаемая, не свод правил и схем, не учебник: она устраивает себя так, чтоб, по слову поэта, сама география спутала север и юг, чтоб история взвыла куда веселее и горше, чем в учебном пособии.
Так и в этой книге достоверное, знакомое, повседневное постоянно сопрягается с событиями совершенно невероятными. На ее территории встречаются очень разные люди. Таинственная индианка, дочь вождя, оказавшаяся в бараке ГУЛАГа. И захолустная сибирская Золушка, непостижимым образом превратившаяся в московскую Принцессу. Солдат, коротающий несколько свободных часов в женском общежитии. И ученый, нежданно попавший в страну динозавров. Юная проститутка, обретающаяся в Чечне. И чешская девушка, гуляющая по Москве той августовской ночью, когда советские танки двинулись на Прагу… У каждого из этих людей своя история: история жизни и история в книге. Но при этом судьбы их — и в жизни, и в книге — странно соединяются в некое целое: в общую судьбу, в единое повествование.