Императрица Александра Федоровна

Историки традиционно изображают Алису Гессенскую застенчивой, но своенравной молодой девушкой, которая, перейдя в православие, став Александрой Федоровной и вступив в брак с Николаем II, превратилась в высокомерную и чопорную особу.
Пишут, что она чуралась публики, пренебрегала обязанностями царицы и отталкивала от себя русское общество. Объясняют, что из-за тяжелой болезни своего единственного сына Алексея, она впала в отчаяние, стала фанатически
религиозной и поэтому приблизила к себе сомнительного старца Распутина. Уверяют, что в годы Первой мировой войны влияние Распутина так выросло, что он, изображаемый обычно пьяным, лживым, похотливым и необразованным мужиком, стал править судьбами России. Заявляют, что именно императрица – чуть ли не основная виновница краха Российской империи, и добавляют, что мало кто сожалел о ее мученической гибели.

Прошло восемьдесят лет, но личность Александры Федоровны по-прежнему занимает внимание людей. Разве это не мерило ее сложного и порой необъяснимого характера? Императрица и поныне остается загадкой, но вовсе не из-за отсутствия сведений о ее образе жизни и мыслей. Американский историк Грег Кинг собрал все – существующие на сегодняшний день – данные и выстроил их в четкую и психологически понятную концепцию. Считая, что ключ к пониманию характера Александры Федоровны не в том, как она прожила в России последние двадцать два года жизни, а в том, что предшествующие двадцать два года она росла принцессой небольшого немецкого герцогства, – писатель сумел ближе остальных подойти к пониманию и объяснению характера этой выдающейся и противоречивой женщины.

«Жизнь последней русской императрицы явно делится на две эпохи, и об Александре Федоровне следует судить как о двух разных женщинах. Первая – жена, мать и, наконец, венценосная супруга, дающая сомнительные советы по вопросам, в которых она не компетентна. Вторая предстает перед нами после отречения императора; жизнь ее, полная унижений и страхов, становится дорогой на Голгофу и обрывается в подвале Ипатьевского дома. Но и первую, и вторую объединяет страстная любовь к своему мужу. Первую можно подвергать самой суровой критике, вторая достойна нашего восхищения».